Долина сердца (сборник стихов)

Гори, свеча!

Вот горит на кануне свеча,

Небольшая свеча восковая,

Небольшая, но в ней горяча

По усопшему память живая.

Помяни ж, Боже, в Царстве Твоем

Всех прошедших во многие веки,

Мы им вечную память поем –

Мы, живые пока человеки.

А назавтра по нам будут петь,

Слава Богу, коль нас не забудут,

Слава Богу, коль тоже гореть

И по нам свечи памяти будут.

Нам без этого, людям, нельзя,

Грешный путь лишь молитвы исправят,

И прямой будет в Небе стезя

У того, кого здесь поминают.

Ты гори на кануне свеча –

Там, где память о нас горяча!

Я с тобой навсегда

Где березка в сережках нарядная,

Чуть склонившись, стоит у пруда,

Повстречал я тебя, ненаглядная,

Чтоб остаться с тобой навсегда.

Навсегда, до глубокой до старости,

Коль Господь нам такую пошлет,

Разделив все от маленьких радостей

До огромных, как море, невзгод.

В этом мире, не очень-то ласковом,

Буду крепко тебя охранять,

В жизни этой, печалью затасканной,

Буду радость тебе добывать.

И ни ветры сомнений колючие,

Ни житейский поток суеты,

Ни привычки морозы трескучие

Не остудят к тебе теплоты.

И поверь, здесь ни слова нет ложного,

Ни единого знака бравад,

Ничего нет в любви невозможного,

А любовью к тебе я богат.

Да будет воля Твоя

Нет, в этой жизни ничего нам не понятно,

Один невозвратимый бег часов,

Отслеживающий неумолимо внятно

Число прожитых лет, число веков.

И с тихим сердцем от такой суровой

Неотвратимости законов бытия

Мы с каждым разом повторяем снова:

«Да будет воля, Господи, Твоя.

Прости нас, грешных, Господи, помилуй,

И научи нас, чтобы вновь и вновь

С разбуженным сознанием и силой

Во веки постигать Твою любовь.

И, очищая души с каждым шагом,

Во Царствии Твоем нас помяни,

И в этой жизни, под небесным стягом,

Прости нас, Господи, спаси и сохрани».

Письмо к другу

Привет, Георгий!

Помолясь усердно,

Решил тебе я написать письмо.

Живу я не богато и не бедно –

Материальный план всегда на планке «чмо».

По части духа – тут куда отличней,

Но кто же скажет о себе «я свят»?

Хожу я в храм, молюсь, пощусь прилично,

И причаститься в праздники я рад.

И, слава Богу, в этом нет препятствий,

Как это было в лоне прежних лет,

В «рассвет» закатный всей советской власти –

В пропагандистский, лживый тот «рассвет».

Все рухнуло почти что в одночасье

И вопреки программам долгих лет

Коммунистического трижды самовластья –

У аферистов будущего нет…

Со мной семья, и в плане убеждений

Противоречий нету – нет вражды:

Жена, и дочь, и внучка, без сомнений,

Со мною вместе – даже впереди!

Тому безмерно рад, и нет вопросов –

Чего еще желать своим родным?

Живут пред Господом с добром и без «заносов»,

Идут путем хоть узким, но простым…

Я часто вспоминаю наше время –

Ту нашу молодость в бореньи и штыках,

Когда коммунистическое бремя

Мы обличали в слове и в делах.

Когда ходили мы по селам, весям,

И по московским улицам в труде

И, словно текст прекрасных, добрых песен,

Твердили имя Господа везде.

И вроде бы не ждали мы награды,

И вроде не боялись тумаков,

А всюду были лишь одни «засады»

От самых близких даже стариков.

И тут и там нас гнали и ругали,

И тут и там препятствовали нам,

И сами, бедные, не знали, не гадали,

Что поплетутся завтра в Божий храм.

И слава Богу, что такое вышло,

Хоть часть приимет в душу Божий свет,

Хотя в миру закон – все то же «дышло»,

Все тот же пережиток прежних лет.

Таков рубеж греховного сознанья,

Таков сугубо дьявольский «закон»,

Почти от самого начала мирозданья

На Царство Божие поднявшийся заслон.

Блажен, кто одолеет эту нечисть,

Пересечет зловещий рубикон…

За это ставлю в храмах Божьих свечи

И за поклоном я кладу поклон.

Но только и себя не забываю:

Теперь, мой друг, в отличьи прошлых лет,

Я хорошо, я очень точно знаю,

Что без своей души спасенья нет.

Что нам Господь поведал не напрасно

О том, что Царство Божье «внутрь есть»,

Что без себя «спасать» других опасно –

Своих костей потом легко не счесть.

А все вокруг останется как было,

Лишь только склока вздернет удила

Да усмехнется пошло и постыло

Дух разрушенья – черный ангел зла.

Вот почему Отечество родное

В молитвах поминая всякий раз,

Я слово верное, живое и простое

И за себя кладу в иконостас.

И над собой тружусь я непрестанно,

Не всякий раз удачен этот труд,

И самому порой бывает странно:

Куда меня здесь хлопоты ведут?

Теснит и праздность, кроме маловерья,

Теснит тщеславья слащеватый дух,

То осуждение распустит перья –

Колючий свой, ощерившийся пух.

Но, сколь возможно, я не унываю –

Погиб не тот, который пал в бою,

А тот, что, как теперь я понимаю,

Сложил до боя голову свою…

Вот так иду, дерзаю по крупицам,

Надеюсь потрудиться и спастись,

И, всматриваясь в окружающие лица,

Старательно свою читаю жизнь.

Еще пишу стихи, тружусь над книгой,

В журналах, правда, мало наследил:

Самим себе там нынче кажут фигу,

Не то что из других там кто-то мил.

Конечно, есть порой в том огорченье,

Но не велик его мятежный дух, –

Угодно Богу, чтобы самомненья

Испепеляющий огонь во мне потух.

Да будет так! Я благодарен Богу,

Во всяком деле правда есть своя,

И говорю себе я твердо, строго:

«Да будет воля, Господи, Твоя».

Какие б не случились передряги

В житейских, часто суетных, делах,

Давай, Георгий, выше вздернем флаги

И отряхнем с души унынья прах.

Не те – не флаги трубадурства злого,

Пропитанные кровью кумачи,

А знамена Евангельского слова

Над поминальным пламенем свечи.

И будут благодарны нам потомки,

Не позабывшие себя и Божий Крест,

С делами добрыми духовные котомки

Несущие за край земных небес.

С таким вот, друг мой милый, пожеланьем

Кончаю нынче письмецо свое,

И, вслед за этим небольшим посланьем,

Вперед надеюсь получить твое.

О коммунистах

Всё бежали, бежали, бежали,

Всё чудили, чудили, чудили,

Наконец, в девяностых, устали,

И язык на плечо положили.

Обещали всем райское небо

На земле этой грешной и странной,

По потребностям каждому – хлеба,

По способностям – труд прежеланный.

Ни того, ни другого не дали,

Кроме клятвенных фраз в многословьи,

А царя, между тем, расстреляли,

А страну окропили всю кровью.

Почитай, век двадцатый под ними,

Как арена гигантского цирка,

Весь народ православный как в гриме,

Вместо облика – черная дырка.

Порубили прекрасные храмы,

Кои Бог заповедал России,

Где был путь в Небеса – только ямы,

Где молитва – поток истерии…

За великие все разрушенья

Никакой с них ответ не спросили,

Их легко и без тени сомненья

С убиенной страной «примирили».

Что ж, ответ с них, наверно, не здешний,

На земную судьбу не похожий,

Оценить их дела – путь их грешный –

Может правильно Суд только Божий.

Слава Богу, что путь тот убрался

На обочину, прочь от движенья,

Снова в небо свободно поднялся

Крест Господень среди псалмопенья.

И хотя нынче тоже, сказаться,

Много скверны душевной и хлама,

Но зато тот, кто хочет спасаться,

В храм проходит спокойно и прямо.

Так помолимся, сестры и братья,

За святую, большую Россию –

Ту, в которой, хочу так сказать я,

Смерть придет искусителю змию.

Праздник Преображения Господня

Этот день золотой весь и ясный,

В небесах прополосканный весь,

Нынче праздник большой и прекрасный –

Свет фаворский, он с нами, он здесь.

В этот праздник Преображенья

Хорошо в храме Божьем стоять

И под звуки церковного пенья

В мир Господень всем сердцем вникать.

И от света того неземного

Хоть частичку в себя отплеснуть,

Хоть чуть-чуть принять Духа Святого,

Всей душой просветлеть хоть чуть-чуть.

Хоть немного, слегка приподняться

Над суровой земной пустотой

И с Небесною правдой обняться,

С несказанной ее красотой.

И такое, наверно, возможно,

Если этого очень желать,

Если с крепкою верой надежно

Этим светом себя просвещать…

Что же, будем стараться, трудиться

И вчера, и сегодня, и днесь,

Неустанно желать и молиться –

Свет фаворский, он с нами, он здесь.

Анютины глазки

Ах, эти Анютины глазки,

Ах, эти цветы чистоты,

В них столько любви, столько ласки,

В них столько святой простоты.

Тебе подарю их, родная,

Хоть льстить тебе ты не велишь,

Но все же скажу, не скрывая,

Достоинства ты их хранишь.

Не важно, что скажут другие,

У всякого вкусы свои,

Но эти цветочки простые –

Они несомненно твои.

Звезда в ночи

Пахла ночь луговыми травами,

Ветер с юга шептал на полях,

И глаза твои были лукавыми,

И игривость мерцала в глазах.

Говорил я серьезные речи,

Смысл ища среди звезд в небесах,

Легкомысленно жала ты плечи,

Лишь улыбку держа на губах.

Говорил я: зачем зря смеяться,

Если все так туманно вокруг,

Надо строго во всем разобраться,

А не жить: нынче – «нет», завтра – «вдруг».

Предлагал широко и высоко

Постигать весь процесс бытия…

Ты в ответ только щурила око,

С тихим шепотом: буду твоя.

Я в такое «лукавство» не верил,

Я желал в постиженьи труда,

Я высокой материей мерил

Каждый шаг в отношеньях тогда.

Ты же вдруг загадала желанье

На звезду – и упала звезда,

И мое не простое старанье

Расползлось наподобие льда.

Южный ветер, к полям приклоненный,

Горячо разорвал мою грудь,

И, звездой в небесах озаренный,

На двоих стал единственный путь.

На двоих без труда и ответа,

Божьей милостью и навсегда,

И, как памятник вечного света,

В черном небе застыла звезда.

Удерживающий

Молитва в пламени свечи

Становится светлей и легче,

Поклоны падают в ночи

Всё произвольнее и крепче,

Под сводом мертвенной тиши

Всё проще Божий лик нисходит

Во глубь раскаянной души

И слов прошений не неволит.

О чем же молится монах,

О чьих же благах он печется,

С горячей просьбой на устах

То распрямляется, то гнется,

То слезы льет, лицом мрачнея,

То озаряется в лучах,

О чем всё крепче и живее,

Всё преклоненней и сильнее

Усердно молится монах?

Вестимо дело – о России,

Отчизне-матушке своей,

Чтобы Господь и все святые

Во тьме не дали сгинуть ей,

Чтоб Матерь Божия Мария

Покров с неё не убрала,

Чтоб одолела силы зла

С небесной помощью Россия!..

Сей тот, который держит мир,

Чтобы антихрист Люцифера,

Ослепших грешников кумир,

Был скован праведною мерой

Пока не грянет Божий пир!

О журавлях

Улетели в осенние дали

Журавли с опустевших полей,

Прокурлыкали, прокричали,

Отлетая до теплых морей.

Здесь их дом – здесь в великой России,

И, короче-то говоря,

О себе они помнить просили,

Улетая в чужие края.

Будем помнить, душой будем мерить

Эту просьбу родных журавлей,

Будем с крепкой надеждою верить –

Все вернутся они к нам с морей.

Прилетят в срок большого цветенья,

В час весенний вернутся сюда,

Где их ждут, где им нету забвенья

Никогда, никогда, никогда!

Метаморфоза

В этот клуб мы ходили на танцы,

И не клуб то – «сарай дровяной»,

Но, такие-сякие упрямцы,

Мы ходили и даже в такой.

Вход – двугривенный, если гоняли

В старых записях магнитофон,

И – полтинник, когда наезжали

ВИА с тех или этих сторон.

Шумно, дымно, а пели про розы,

Про Алешкину пели любовь,

Про седых журавлей и березы,

Так, что чувственно пенилась кровь.

В этом клубе с тобой мы встречались

И гуляли потом до утра,

Вдоль туманных дорог прохлаждались,

Хороня с легким сердцем «вчера».

Жили мигом одним на потребу,

Вдаль глядели как в истинный ноль,

Чувства были подобием хлеба

И мгновения были как соль.

Ничего больше было не надо

В те далекие дни нам с тобой:

Ты и я, нежных взглядов отрада.

Песни, клуб, как сарай дровяной…

А теперь все заботы без маски,

Много в жизни событий и драм,

И теперь мы не ходим на пляски,

Мы тихонько идем в Божий храм.

И находим теперь здесь отраду,

Тот же чувственный «хлеб», ту же «соль»,

Понимая, что тут – все, что надо,

Остальное все – жизненный ноль.

Мой родник

Тихо катится в озеро жизни

Мой не очень большой ручеек,

Все плотнее склоняется к тризне

Ворчаливый его говорок.

Приглушенней все звонкое пенье

В сводном клире природных красот,

Позади все пески и каменья,

Повороты, паденья с высот.

Впереди голубое слиянье

С глубиной необъятности лет,

Всеозерность существованья,

Пригласительный в Небо билет.

Приобщенье стремительной тайне,

Что коснулась земли в полкрыла,

Восхожденье из знанья в незнанье

Рокового вселенского зла.

Окончание старого мира,

Грешным правилам тесаный крест,

Мощный рокот вселенского пира,

Сотворение новых Небес…

Пусть родник мой журчит, догорает

В преходящей своей красоте,

Пусть бежит до конца и впадает

Вот на той, неземной, широте.

В праздник Успения

Пресвятой Богородицы

Лето, краше всех невест,

Покатилось полем

Под успенский благовест,

Льющий с колоколен.

Ясно, лету вышел срок,

Ясно, очень вскоре

Осень золотой песок

По листве рассорит.

Увяданье по лесам

Красотой заблещет,

И прохлада тут и там

Все захватит в клещи.

Но пока еще с теплом,

В тишине рассветной,

На Успенье мы идем

По тропинке летней.

И вперед не будем мы

Думать о ненастье,

Будем тихо петь псалмы

И идти к Причастью.

И Господь сойдет на ны,

Скажет: у природы

От весны и до весны

Нет плохой погоды.

Есть такой смысл

Под луной золотой

Мы гуляли с тобой,

Мы гуляли с тобой до утра,

И, казалось, в тиши

Той полночной глуши

Не придет расставанья пора.

А кругом темный лес

Аж до самых небес

Да какой-то убогий домок,

И загадочный свет

Слал нам тайный привет

С тайным смыслом меж призрачных строк.

Этот смысл нельзя

Начертать в образа,

Этот смысл как ладан в душе,

Он нас звал и томил

Больше чувств, выше сил,

Он держал нас на остром ноже.

Этот смысл из тех,

Что летит без помех

С юных лет и до самых седин,

И тревожит сердца,

Не открывши лица,

Словно странный немой властелин.

Вот прошло много лет,

А все так же согрет

В нашей памяти миг той ночи,

Славен Бог,

Что вот так сотворить это мог –

Этот смысл в виде вечной свечи.

Где тот, который света вождь?

Когда бы первые земли

Имели Божье снисхожденье,

Они, конечно бы, могли

Хвалить свое предназначенье,

Смиренно душу преклонив

Отцу Небесному не всуе

Великим благом осенив

Во все эпохи жизнь людскую.

Но, право, Божье снисхожденье

Иметь возможно лишь тому,

Кто служит прежде лишь Ему –

Творцу, без вящего сомненья,

Кто всей души своей движенье

Доверил Небу одному,

Исполнив Божии веленья

В насущной жизни наяву.

Но где он, сущий лидер сей,

Подобный Божьему пророку,

Каким был славный Моисей,

Который всей душой глубокой,

По воле Божией высокой,

Любил народ и вел людей

К обетованному Востоку?..

Пока всё тихо и темно,

И лишь Денница пьёт вино,

Сготовленное из порока –

Нечестья сброженного сока,

Где «я» не преодолено…

Те светлые дали

Царство Небесное

трудом берется…

(Св. Писание).

Мы из детства в те светлые дали

Через годы и годы идем,

Где полно и проблем и печали,

Где порою все кажется сном.

Через годы, где часты измены,

Где обман больно топчет сердца,

Где частенько нас ждут перемены

С выраженьем плохого лица.

Через годы, покрытые мраком

Тут и там восстающих преград,

Где дурным, предрекающим знаком

Бьет тревожных раздумий набат.

И не знаем куда оглянуться,

И не знаем куда отойти,

Снова хочется в детство вернуться

Прямо здесь, с половины пути.

Но вернуться туда невозможно,

Можно только поплакать в плечо

Ностальгии, и то осторожно,

Чтоб не стало в тоске горячо.

Только лучше светлеющим оком –

Оком веры – покрепче взглянуть,

Что там, в жизни пространстве далеком,

И куда пролегает наш путь?

И понять, что Создатель наш славный

Из таких и других величин

В жизни этой спасительно главный

Положил очищения чин.

Чтоб, как утро, от детства, с рассвета,

Наши души текли в Небеса,

Чтоб в стараньях Христова Завета

Иссушались и боль, и слеза.

Чтобы люди светлее и чище,

Чем физический солнечный свет,

Шли в свое дорогое жилище

Через труд здесь отпущенных лет.

Осенний дождь

За серыми окнами дождь

Шуршит по листве и по крышам,

Его так и хочется слышать

Сквозь сладко-дремотную дрожь.

Он лезет к тебе в одеяло,

Шепча про себя горячо,

Ознобом хватается шало

За ноги, за грудь, за плечо.

Поет он о чем-то не ясном,

О чем-то промокшем насквозь,

Про ту вон березу и ясень,

Рябины горчащую гроздь.

Из красной листвы винограда

Грозит не уйти никогда,

Владыкой, хозяином сада

Грозит быть теперь навсегда.

Но зря этой глупой угрозой

Шумит этот дождь за окном,

Всю осень не лить ему слезы,

Забудется солнечным сном.

А нынче пускай поворкует,

Пускай над душой поворчит,

С душой пусть на пару побудет,

Доколе Господь разрешит.

***

У селения Магдала

Миру новый свет сиял:

Как стоять против Ваала

Людям Божий Сын вещал.

Суть учения – блаженства,

Где взамен дурных потех

Есть Небес первостепенство,

Низлагающее грех.

***

Южный берег Хвалынского моря…

Сколько верст, сколько миль до него?

Сколько времени, с бурями споря,

Добираться в пределы его?

***

Запестрела заря,

Словно лава в горах,

В голубых облаках

Звонкой медью горя.

И вокруг ни души,

В предвечерней тиши

Катят трели любви

Лишь одни соловьи.

Правитель истинный – дарованный от Бога

Нам нужен на царство помазанник Божий,

Причастник Даров Иисуса Христа,

С душой освященной, на солнце похожей,

Вся сущность которой – одна чистота.

Чей разум исполнен премудрости правил,

Лежащих в основе всех творческих сил,

Которыми Бог мир вселенной составил

И нас как частицу её сотворил.

Чтоб в этом правителе люди искали

И смысл, и веру, и чудо любви,

И всё находили, и всё обретали –

С окраин России до самой Москвы.

Чтоб всё государство не в землю врастало

Уделом греха, а росло к Небесам

И, милостью Божьей, себя обретало

В моленьях по всем православным церквам.

Такой вот правитель, чтоб сгинула скверна,

Нам нужен взамен всей пустой болтовни,

Тогда уже точно, тогда уже верно

Обвалится черная власть сатаны.

Малая молитва

На молитву я встану подвижно

Светлым утром в сплошной тишине,

Помолюся о дальних и ближних,

Ну а кто-то прочтет обо мне:

Помяни Ты нас, Господи Боже,

Во спасение грешной души,

Чтобы жить нам и чище и строже,

Чтоб грешить нам казалось негоже,

Ты нас силой Своей поддержи;

Отврати нас от мыслей нечистых,

От пресквернейших дел огради,

В наших жизнях как молния быстрых

К милосердию нас приведи…

И по малой по этой молитве

Ты нас, Господи наш, не оставь

И в тяжелой с нечестием битве

Помоги, укрепи и управь.

Молитвенный вечер

Застыла роща в синей дымке,

Над прудом желтая луна,

И, как на лубяной картинке,

Изба светится в два окна.

Вот благодатный тихий вечер

Послал сегодня мне Господь!

Псалтирь возьму, поставлю свечи,

Прочту псалмы, смиряя плоть.

Здесь, под луной, над черным прудом,

Березку взяв за аналой,

Сей вечер называя чудом,

Молиться буду всей душой.

О здравии всего потомства,

За упокой всех кто ушел

Без показного вероломства

Склонюсь в березовый престол.

И, может быть, Господь услышит

И за Собой нас поведёт,

И в Книге Жизни всех пропишет –

Весь мой российский народ.

К душе

Душа моя вечерняя,

Когда к Христу придешь?

Когда любовь дочернюю

К Нему ты обретешь?

Когда Ему поклонишься

С земли и до Небес,

Не спрячешься, не скроешься

От всех Его словес?

Когда, что заповедано,

Как стержень обретешь,

Со всей себя заведомо

Страстей отринув ложь?

Ужели лишь напраслиной

Все будешь тешиться

Да мыслями неясными

В туман мечтаний вешаться?:

Гряди, душа вечерняя,

Отсчитывай версту,

Через труды и тернии

Ко Господу Христу!

Позови меня, песня

Далеко ты меня позови,

Песня нежная, песня простая,

Ты объятьями чистой любви

Не остави меня, не остави.

Позови меня в белый тот храм,

Что белей облаков в синем небе,

И останусь я с радостью там

По насущной духовной потребе.

Там за далью – бескрайняя даль,

По которой идти – не добраться,

О которой лишь может мечтаться,

Не скрывая в желаньях печаль.

Это жизнь, это свет без конца,

На который лишь можно молиться,

Потому что он вечно струится

От великого Бога, Творца.

Вот туда ты меня позови,

Песня вольная, песня, как птица,

Чтоб в объятьях Небесной любви

Мне навеки уже раствориться.

Тюремная черёмуха

За решетку, в камеру,

Аромат течет,

У тюрьмы черёмуха

Под окном цветет.

Ночь ее окутала,

Полила дождём,

Вот благоуханье

И пошло кругом.

Во дворе Бутырки

Воля ей цвести –

Всё окно накрыла

Серебром фаты.

Только за окном тем

Воли не видать,

Там о ней лишь можно

Странно помечтать.

Подудеть, поплакать

На свою судьбу,

Вытянувши губы

В горькую трубу.

Аромат вдохнувши,

Сердцем застонать,

Проклиная душу,

Вспоминая мать.

Как она растила,

Радуясь, любя,

От беды стараясь

Уберечь, тебя.

Да не получилось –

Косяком пошла

Жизнь твоя шальная

По дороге зла.

Не услышал Бога,

Не послушал мать,

И теперь надолго

Воли не видать,

В душеньке разбитой

Наводить мосты,

Плакать на черемуху,

На ее цветы.

И мечтать о воле,

И себя корить,

Что такой дар Божий

Не умел ценить!

В конец двадцатого столетья

Идет, ползет

Слепой народ,

На коммунизм склонясь главою,

И топчет мир лихой стопою

Который день, который год.

Двадцатый век

Совсем поблек

От крови пролитой напрасно,

Но вот в конце – тепло и ясно

Нарисовался Божий брег…

И так всегда –

Во все года

Обетованным брегом Бога

Венчалась всякая дорога,

И отступала прочь вода –

Стихия облика мирского.

И христианский Божий люд

Во все века – и там и тут –

Грядет к спасительному Небу,

Всем смыслам жизни на потребу

Оправдывая Божий труд.

В конец двадцатого столетья

Идет, ползет

Слепой народ,

На коммунизм склонясь главою,

И топчет мир лихой стопою

Который день, который год.

Двадцатый век

Совсем поблек

От крови пролитой напрасно,

Но вот в конце – тепло и ясно

Нарисовался Божий брег…

И так всегда –

Во все года

Обетованным брегом Бога

Венчалась всякая дорога,

И отступала прочь вода –

Стихия облика мирского.

И христианский Божий люд

Во все века – и там и тут –

Грядет к спасительному Небу,

Всем смыслам жизни на потребу

Оправдывая Божий труд.

Хулиган и Бог

Зипунишко куцый, рваный,

И кепчонка набочок –

Это что за трошки странный

Приблатненный паренёк?

Это Ванька наш безродный,

Подзаборная шпана,

Ни к чему уже негодный

От разгула и вина.

Хамство, ругань, злые драки,

И разбой, и воровство –

И такой вот разной бяки

Не отчерпаешь с него.

Где появится – там слезы

Чрез туды-т-твою туда,

И кругом – одни угрозы,

И кругом – одна вражда.

Никуда такого Ваньки

Ни приладят, ни пришьют,

Разве где-нибудь в шалманке

Ненароком пришибут…

Так гуляет он на воле,

И качают головой:

Нет ни пользы в нем, ни соли,

И к чему живет такой?..

И потом никто не понял:

Почему – пришла пора

И Иван тот тихо помер

У церковного двора?

Васильковый венок

Василек к васильку,

К васильку василек

Ты сплетаешь, родимая,

Синий венок.

Ты примеришь его

На пшеницу волос,

Словно нимб

Из небесных пролившихся слез.

И на сердце твоем

Тихо встанет заря,

О молитвах с тобой говоря.

И пойдешь ты, родная,

Дорогой Небес,

Через реку пойдешь,

Через поле и лес,

Через жизнь, через смысл

Всех понятий твоих,

Чем делилась всегда

Ты со мной на двоих.

И тогда не угнаться

Уж мне за тобой –

Из Небес ты махнешь мне рукой.

И останется скромно

Светить между строк

Только синий венок,

Васильковый венок…

Дом, в котором мы живем

Как калива афонского старца

Дом, который жилищем нам стал:

Ни постелей шикарных, ни ларца,

Где копили бы мы капитал.

Красный угол, лампада, иконы,

Из дубовых корней аналой,

И каноны, каноны, каноны,

И священные книги горой.

Утром – Правило, вечером – тоже,

И в течение дня разговор:

Помоги Ты нам, Господи Боже,

С душ грехов удалить черный сор.

А в окно, где прищурилось небо

Ясноглазой своей синевой,

Словно ломоть горячего хлеба

Солнце дарит нам луч золотой.

И в сердцах наших миром струится

Мир блаженнейший – прочный, как сталь,

И настойчиво в двери стучится

Лучезарная райская даль…

Беден дом, и проста наша пища,

Но на лучший крутой особняк

Не сменяли б мы это жилище

Никогда, ни за что и никак!

Над Истрой-рекой

Снова думы мои высоки

На быри Истры быстрой реки

Потому что над этой рекой

Весь простор голубой-голубой,

Просветленный, как ангельский лик,

И глубок, и широк, и велик!

Снова мыслю о жизни людской

Над звенящей речною водой,

Как бы людям друг друга найти,

В душах мир да любовь обрести?

Как бы в чистые те Небеса

Им подняться велела краса

Просветленных любовью сердец,

Где для каждого свой есть венец?..

И высокий простор голубой,

И река со звенящей водой,

И осокорь, и тощий тростник,

Что над синей водою поник,

И плакучие ивы кусты

Тихо шепчут: «О чем это ты?

Неужели не знаешь ты суть,

Что у каждого свой только путь?

Опустись с высоты, опустись,

Строго внутрь себя оглядись,

О спасеньи своем помолись…»

И звенела, звенела река

Скромно, тихо, не свысока,

Ударяясь в гранитной губе,

Сквозь молитву мою… о себе:

ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ БОЖИЙ,

ПОМИЛУЙ МЕНЯ ГРЕШНОГО.

Боевые фрегаты

В красном озере заката

С каждым мигом все ясней

Видны мачты и штандарты

Вдаль плывущих кораблей.

Там они широким строем,

Как эскадра на войне,

Развернулись перед боем

В этом розовом огне.

Всё чернеюще прекрасней

Их могучий, грозный вид, –

Всё страшней судьба, ужасней,

Тех, кто против них стоит!

Под ударом все повянут

Тех вечерних кораблей –

Тех, что утром вдруг предстанут

Башнями монастырей.

***

Сухая, солнечная осень,

Берез желтеющий каскад,

И синий дым далеких сосен,

И облетающий наш сад,

В котором бродят по дорожкам

Виденья наших юных лет

И шлют, грустя, как мы, немножко,

Свой молчаливый нам привет.

Не воскресить, увы, былого,

Как чашу дважды не испить,

Как прежде сказанного слова

По смыслу уж не повторить:

Один лишь миг – и всё умчалось,

Как все прошедшие века,

И всё, что в сей момент осталось,

Сотрет грядущего рука…

Но разве только вот виденья

В саду осеннем будут плыть

И свой привет из мглы забвенья

Как Божий дар преподносить.

***

Листья прочь летели в ночь,

Мы стояли у калитки;

Ты хотела мне помочь

Без насмешки, без улыбки.

Предлагала заварить

Крепкий чай и ветер слушать,

И про всех совсем забыть,

И раздумья все разрушить.

Влагу терпкую вкушать,

Предаваясь только мигу,

И осенний дождь читать,

Как единственную книгу.

И, склонившись всей душой

На ненастье от погоды,

Обрести душе покой,

Утопив в дожде невзгоды…

Нынче я готов признать:

То, что ты мне предлагала,

Вправду может помогать,

Если сердце подустало…

Жаль тебя уже не стало,

Чтоб спаси Господь сказать.

***

Мы на озере в лодке катались,

Ночь как саван на воду легла,

Звезды брызгами в небе казались,

Что неловко летели с весла.

Что-то в душах цвело и резвилось,

Кувыркаясь как ветер в траве,

Вся печаль безнадежно убилась

В густотертой ночной синеве.

Мы смеялись, мы сказочно пели,

И мотив был загадочно прост,

Как нехитрый рассказ свиристели

В кучерявом просторе берёз.

Тонкий месяц, размером с лукошко,

Посылал нам привет лишь двоим,

За кормой вороную дорожку

Посыпая песком золотым.

Нам казалось, что так будет вечно,

И ночи этой тайный покров

Будет нас провожать бесконечно

До неведомых нам берегов.

И не думали мы, что с годами

Мы забудем про эту вот ночь

С голубыми такими глазами,

Отлетев в невозвратное прочь.

***

Нас не слово с тобою венчало,

Нас с тобою венчала душа,

Нам безмолвно она прокричала,

Чувством искреннем нежно дыша:

«Будьте вместе и в жизни и в смерти,

Неразлучны, как юность с мечтой,

И друг в друга как в истину верьте,

Приоткрытую Божьей рукой».

«Прощание славян»

Нет, мы с тобой не прощаемся,

Просто летим в небеса;

Каемся, каемся, каемся!

Слезы в глаза, как роса,

Та, что на злаках пшеницы,

Та что на травах лесных…

Мы же уходим, как птицы,

Прочь от просторов земных.

Там, в Небесах, наших песен

Крепкие всходы взошли.

Что ж тут поделать, коль тесен

Мир этой скорбной земли?

Что ж тут поделать? – не вечен

Грешный земельный досуг,

Завтрашний день здесь отмечен

Смертной печатью, мой друг!

Мне и тебе на потребу

Вот и настал наш черёд

К Господу Богу на Небо

Тайный вершить переход.

Скажем земле до свиданья,

Или, точнее, прощай…

Нас впереди ждет свиданье

С вечностью, как обаянье

В теплый разбуженный май.

Еще раз про одиночество

Я опоздал на поезд из Вселенной

И на перроне Млечного Пути

Один стою, склонясь главою бренной,

Стою один, мне некуда идти.

Земная жизнь вращается с планетой

И пассажиры с поезда спешат

По сфере шара, солнцем обогретой,

Пройти, прожить, купить билет назад.

И странно мне смотреть на все на это

Сквозь вереницу звездных мириад,

И нет проблем в отсутствии билета,

И нет проблемы двигаться назад.

Нет суеты, нет спешки, нет сомнений…

И зря склонил я голову в тоске –

Не нужно мне сыпучих тех мгновений,

Что дарит дом, сложённый на песке!

Я здесь один перед собой и Богом,

И мир один – и где-то в стороне,

И знаю – в одиночестве убогом

Спасусь я наяву, а не во сне.

И пусть уходит поезд из Вселенной,

А я взгляну лишь вслед издалека,

За это всей душой своей безмерно

Я благодарен Богу на века!

Нас вьюга венчала

Метель гудела в проводах,

Метель свистела,

Во всех заснеженных краях

Мела и пела.

И ночь кругом все крыла тьмой

Под вой стихии,

Казалось, спал весь род людской

Во всей России.

А я не спал: в седом окне

Мне ты являлась,

И от лампады на стене

Все тень качалась.

И пролетали чувства прочь

Всей жизни мимо,

Стремясь к тебе лишь в эту ночь

Необоримо.

Тобою тешилась душа

На самом деле,

То вся горя, то чуть дыша

Под плач метели…

Масленица из детства

Сугробы – слитки серебра –

Лежали на сосновых лапах,

И прямо с раннего утра

Кругом струился хвойный запах:

С построек нашего двора

До самых облаков кудлатых.

И блинный аромат стоял

Почти над каждою избою,

И день всем праздника желал,

И каждое окно свечою

Луч солнца ярко зажигал,

Сквозь облака летя стрелою.

И наша бурая лошадка

С утра пораньше нас несла

Легко, привольно, славно, шатко

Куда-то в дальние поля...

А на душе так было сладко –

Душа как розами цвела!

О друге позвольте замолвить словечко…

Мой друг – монах,

В его устах

Теперь совсем простое слово

Настолько высоко и ново,

Как будто бы в его правах

Частица Божьего покрова,

Тогда когда в моих словах,

По преимуществу, лишь прах,

Достойный бытия земного.

Но, право, рад

Я без досад,

Что другом взята эта схима,

Что без обманчивого грима

Любая твердь земных преград

Для друга станет одолима,

Когда он будет Божий град

Хранить, как преданный солдат,

Светло, легко, несокрушимо!

Руководство к бессоннице

Тихо снег ложится

На крыльцо и сад…

Что-то мне не спится

Третью ночь подряд.

Или жду кого-то,

Иль меня кто ждет?

Кто же этот «кто-то» –

Та или вон тот?

Как тут разобраться,

Как тут что понять,

Чтоб не волноваться

И спокойно спать?

Снег ложится тихо,

Мир – со всех сторон!

Ну на что мне лихо,

Что калечит сон?

Ну зачем мне это

Не пойми чего

С иском до рассвета

Той или того?..

Вдруг легко и ясно

Слышу я в ответ:

«Это все напрасно,

Здесь проблемы нет.

Все, что тебе надо,

Слушай и пойми:

Засвети лампаду,

Почитай псалмы,

Почитай каноны,

Жития святых,

Посмотри в иконы,

Помолись на них.

Весь в самозабвеньи

В ладан окунись,

О благом спасеньи

К Богу обратись…

И бежит отменно

Дух смятенья прочь,

И благословенна

Станет твоя ночь!»

Пасха

День воскресения Христова

До наших дней – во все века –

Грядет и празднично и ново

Из года в год наверняка.

Сей праздник праздников Христовых

Не в плоть, а в дух приоблачен,

Вот почему в столетьях новых

Он вновь и вновь превознесен.

Распятым Господом низложен

Проклятый грех – и подивись:

Опять забытый Рай возможен

Для всех, желающих спастись!

И черный образ смерти вечной

Крестом Голгофы пригвожден,

И дьявол – дух бесчеловечный –

Навеки Богом посрамлен.

Воскрес Господь – и человечье

Спасение обретено!

Греха проклятого увечье

Несчастных душ исцелено!

Огонь Небесный, благодатный,

Сходящий на Господень гроб

В час Пасхи, трепетный и внятный,

Нам всем свидетельствует, чтоб

Мы не забыли о спасеньи,

Что Кровью куплено для нас

В нетленном духе воскресенья,

На год и месяц, день и час!

Судьба мирской моей печали

Когда, печалью пригвожденный,

Не знал куда бы мог идти,

Меня с душой обремененной,

О Господи, приметил Ты.

В мольбе, в коленопреклоненьи

Глядел я в Твой пресветлый лик:

Одну любовь, одно смиренье

Я видел в нем в тот чудный миг!

Ко мне протягивал Ты руку

Из необъятной глубины,

Разя мою лихую муку

Теплом разбуженной весны.

Цветы загадочной вселенной

В молитвословиях цвели,

И чередой высокопенной

Мне волны духа в сердце шли.

И вдруг свободно и счастливо

На душу мне снисшел покой,

Которую неторопливо

Ты взял божественной рукой,

И превознес легко и просто

В блаженный край, в благую даль…

А кто-то черный до погоста

Унес умершую печаль.

И кто теперь ее помянет

На панихиде роковой?

Никто псалмов не почитает

И не споет за упокой.

Но все же я бы так ответил:

Ее мне откровенно жаль:

Через нее Тебя я встретил,

Узнал Тебя через печаль.

В цветоносную Неделю ваий

Верба вовремя цветет

Каждый год

К пресветлой Пасхе в приложенье,

Чтоб православный мог народ

Чтить Христа великое вхождение

Во Иерусалим, священный град,

На осляти много лет назад.

С Лазарем восстал

Весь хорал

Славословий Господу во время,

Где Его Мессией почитал

Каждый из еврейского племя,

Чтоб, без осознания вины,

Вслед за тем кричать: распни, распни!

А Господь воскрес,

Из Небес

Получив Отца благословенье,

Чтобы прежде, вознеся на Крест

Наших душ греховное паденье,

Плотью пострадать и умереть,

Ради нас поправши смертью смерть.

И теперь дивись,

Коль спастись

Ты желаешь искренне душою, –

Нет препятствий, пристально вглядись:

В этом деле Сам Господь с тобою!

И не зря, воистину, цветет

В час урочный верба каждый год!

Весна – достояние наше

Хороши березы по весне –

Каждый лист на солнце свеж и светел,

Вот в такую пору, как во сне,

Я тебя, любимая, и встретил.

Нас с тобою Сам Господь венчал,

Оттого в березовом цветеньи

Обрели мы вековой причал

Нашего высокого мгновенья.

И теперь нам вместе вечно быть –

Хоть и облетят березы в осень,

По-весеннему мы будем плыть,

Облекаясь в солнечную просинь.

Рождественская элегия

Это праздник столетий – века

Здесь застыли как часовые,

Издалёка-издалека

К нам приходят как будто живые

Все события древних тех лет,

Где рождается Новый Завет

Вместе с Господом нашим Христом,

Нам предпосланным Богом Отцом.

Вифлеемский тот сумрачный грот,

Где скотина спасалась от бурь, –

Там родился Спаситель Господь

И плеснул в наши души лазурь –

Свет спасения нашей души

Во проклятой греховной глуши,

Сокрушая животный наш тлен

И бессмертье даруя взамен.

Это праздник столетий, друзья,

И опять он как прежде вблизи,

И никак нам оставить нельзя

Сей, дарованной Богом, стези;

Все телесное мимо грядет

Каждый день, каждый месяц и год,

Только правда спасенья жива,

Обретенная в час Рождества, –

Правда нашей бессмертной души…

В добрый путь…

В добрый час, в добрый путь, господа,

Да минуют вас злые напасти!

Впереди – плотских дел пустота,

Впереди – отшумевшие страсти.

Добрый путь – он лежит через храм,

Ставя смыслом своим отреченье,

И не скажут нам: тут или там

Царство Божие, Божье творенье.

«Ибо Царство Небесное есть

Внутрь вас…» – как учил нас Спаситель;

Так оставим ненужную спесь,

Чтоб войти нам в Святую Обитель!

Обретая духовную суть,

В те края, что блистают блаженством,

Устремимся, горя совершенством!..

В добрый час, господа, в добрый путь!

***

Старый дом с голубыми ставнями,

Облетевший осенний сад…

Наши встречи здесь были давними,

И ничто не вернуть назад.

Не вернуть ни «сегодня», ни «прошлого»,

Даже «завтраго» нам не вернуть!

Осыпаются листья порошею,

Осыпается пройденный путь…

Дар Божий – Пасха!

Еще темно, но свет проснется рано,

Позолотит соборов купола…

Христос воскрес!

Воскрес Христос!

Осанна!

И Пасху звонят все колокола.

Господь воскрес!

Как много в этом слове

Сокрыто силы – славы неземной,

Той самой славы, что и встарь и внове

Сияет нам как купол золотой.

Смотреть вперед, иль в прошлое одеться,

Иль облачиться сим священным днем, –

В какую часть истории вглядеться,

Чтоб не понять, что жив Господь во всем?!

И ныне Свет к нам ломится в окошко,

И ныне к нам стучится в дверь Господь,

Даруя нам возможность хоть немножко

Подсокрушить зарвавшуюся плоть.

Христос воскрес!

Порадуемся, братья,

Ч то нет нам оставленья в час земной,

Что облекает в праздничные платья

Нас Сам Господь божественной рукой!

Христос воскрес!

Великий час познанья,

Великий час любви и красоты,

Великий час по вере воздаянья,

Который нам, Господь, даруешь Ты!

Се Пасха!

Славное творенье,

Которым нас лишь Бог мог одарить…

Христос воскрес!
И это воскресенье

Мы будем славить, сколько будем жить!

В Праздник

Благовещения Пресвятой Богородицы.

Пишите…